Гордая поступь.
Так полагается ходить королям. Так ходят олени.
Погода заметно портится, солнце давно спряталось за тучи. Почти наступила осень, на деревьях начинает местами желтеть листва. Она перестаёт быть такой сочной, как раньше. Веяние осени чувствуется уже почти всюду, начиная, пожалуй, с опустевших троп, по которым раньше бегало множество животных. Одни постепенно начинают готовиться к приходу холодов, наступающей поры, другие же не желают попасть под дождь, если небо разразится.
Темно. И густая крона деревьев лишь добавляет мрачности в эту картину. Ели высоки. На их фоне даже крупный олень кажется мелочью. Здесь он лишь часть пищевой цепи, он ничего не решает. Но всё также верит в свои силы. Заставить его усомниться в себе – невозможно. Самоуверенный и величественный в своём понимании, он продолжает свою прогулку по этой местности, являясь для себя величайшим созданием здесь, но для других – просто оленем, который решил обойти территории.
Он редко бывает в этой части леса, большую часть времени проводя в местах более приятных для проживания оленей. Ближе к воде. Там, где больше еды. Здесь же лишь огромные корневища, которые начинаются дальше, стоит лишь пройти немного вперёд.
В голове Шелеста некоторое время металось раздумье, но затем оно отступило. Он пройтись туда, хотя и лишний раз зная, что ничего из этого не выйдет. Так было всегда: лишь неудобная местность, о которую можно ноги вывихнуть. Определённо не те тропы, где ходят олени. Но ведь это его прямая обязанность, как настоящего хозяина этих мест. И за них он готов бороться с кем бы то ни было.
Эти территории принадлежат мне. Я их хозяин, - то и дело пролетает в голове оленя, уверенного в себе. И сдаваться этим проклятым корягам он не намерен.
Вот, уже остаётся самая малость. Вапити внимательно смотрит на землю, словно бы хочет увидеть там что-нибудь или кого-нибудь. Земля под его ногами словно бы виляла, пронзённая длинными корнями вековых деревьев. Нетронутая часть леса, где, видимо, не так много обитателей.
Однако просто так останавливаться и идти обратно Шелест не собирался. Он решил идти столько, сколько это будет возможно для него, пока не начнутся места, где можно лишь пробираться ползком. Оленям это не дано. Элегантные, но отнюдь не гибкие создания.
Но со следующим шагом что-то пошло не так. Правая задняя нога оленя резко ушла вглубь, отчего тот едва ли сумел удержаться на своих трёх, не распластавшись по земле. Яма. Именно в эту ловушку он попал. Наверняка кем-то вырытую. Ведь просто так подобный «сюрприз» не угодишь. Он наверняка был любезно оставлен кем-то для ловли добычи. Жаль лишь, что вероятного мастера этой ловушки олень не знал. И даже не догадывался об этом. Лис, конечно, он видел здесь не часто, хотя и знал, что вокруг, на соседних территориях, обитает множество таких. Даже он ощущал эту вонь, когда подходил к определённым местам на границе с лесом.
Вот ведь волчий хвост, - выругался про себя Шелест, понимая, что манеры самого настоящего «короля» просто не позволят ему высказать такое вслух. Слишком велик риск, что это могут услышать. Ведь никому не нужен падающий авторитет. Или же просто дурные разговоры о своей персоне.
Сразу же после этого он попытался достать угодившую в яму конечность. Получалось, мягко говоря, плохо. Нога определённо за что-то зацепилась. А, исходя из того, что это место было почти полностью пронизано корнями, то догадок оставалось не так уж и много. К счастью, копыто быстро, буквально в течение нескольких минут, смогло выскользнуть из злосчастной петельки. В этом олень видел ещё один непревзойдённый плюс над всеми остальными, ведь проделать такое с лапой было бы гораздо тяжелее. Но вот обтекаемая форма, присущая сугубо копытным, здорово помогала справляться с подобными недочётами.
И уже через пару секунд после того, как препятствие было преодолено, вапити, всё с таким же гордым и непринуждённым видом, шествовал дальше, хотя ещё не так давно его морду исказило недовольство и желание поскорее разобраться с возникшей проблемой. Хотя кого это волновало? Кто никто, а Шелест не привык жить с оглядкой на прошлое. Слишком много глупостей было сделано. И было бы замечательно, будь у него возможность исправить некоторые из них. Вот только её не было, отчего оленю не оставалось ничего, кроме как направляться вперёд, пока это ещё возможно, быть настороже, стараясь не отдаваться собственным причудам.
Но Шелест крупно просчитался, решив, что подлянки стоит ожидать на земле. На этот раз она поджидала его за деревом, когда ничего не подозревающий самец лишь повернулся голову, чтобы осмотреться. И та штука, что за ним находилась находилась, заставила его отпрыгнуть чуть назад, принимая боевую позицию, собираясь показать врагу, насколько мощным может оказаться удар рогами. Но от вибрации, что произошла при «небольшом» прыжке вапити, рога этого «создания» с оглушающим грохотом упали вниз, распугав всех птиц в округе. Самец встал, подойдя ближе, с видом знатока рассматривая их.
Оленьи, хотя и не особо крупные, - после утвердительного вердикта, Шелест сразу же провёл сравнительную линию со своими, с некой радостью среди всей этой жуткой картины отмечая, что с ним эти жалкие отростки сравнится не смогут, несмотря на то, что вряд ли они намного уступают его собственным. Скорее, дело было лишь в том, что их обладатель оказался невелик размером. Но даже так вапити считал себя полноправным чемпионом.
Впрочем, до этого ли ему сейчас было? Пусть душа и ликовала, но лишь считанные секунды, после чего вновь пришлось принять серьёзный вид, даже немного задумчивый, ведь на этот раз ожидать очередной «розыгрыш» можно было откуда угодно.

Вот же денёк выдался, – лишь проскочила недовольная мысль в голове оленя, внимательно разглядывающего упавшие рога.
Наверное, он мог бы ещё долго стоять над ними, предполагая все возможные нюансы касательно этой штуки, начиная от того, кто же был их обладателем, до собственного превосходства, в котором уже не раз убеждалось это существо.
Ему нравилось восхищаться собой. Быть лучше других. Иногда сильнее других. Быть оленем – единственной правильной расой, которая рано или поздно придёт к власти в лесу. Да, точно, власти. Нужно лишь собрать стадо, а затем войной выдвинуться на территории, где обитала живность помельче. Сразиться. Дать отпор даже волкам и другим опасным существам. Ценой жертв. Ценой потерь. Но ради победы.
Но все эти мысли были в один момент бессовестно перебиты. Позади себя олень услышал шум, громкое шипение, хотя лишь краем глаза успел заметить ускользающий хвост, пока оборачивался. Пожалуй, слишком громкое, чтобы не обратить на него внимания. Реакция у Шелеста была, мягко говоря, не ахти, хотя бы потому, что его жизнь была спокойной относительно того сумасшествия, которое относилось к хищникам. Плюс ко всему, повернуться быстро ему бы не удалось технически, слишком велик риск сделать неправильный шаг в сторону, после чего упасть, зацепившись о корягу. И без того неудобно было даже стоять, ощущая под копытами исполосованную корнями почву.
Лисы… Терпеть не могу лис, – отметил для себя олень, определённо понявший, кто или что предстало перед ним. И радости ему это совсем не доставляло.
Рогатый лишь с гордым видом бросил взгляд куда-то в корневища, где мелькала рыжая шерсть. Он попытался стукнуть копытом о землю, чтобы лишь больше испугать того, но, видимо, всё было без толку. Этот комок меха слишком хорошо зарылся, используя территорию в свою пользу. Шелест ничего не мог предпринять в такой ситуации. Это могло сыграть с ним злую шутку. Окажись здесь сейчас стая таких, ему не поздоровится. Ведь как-то же в этом месте оказались рога оленя. И вряд ли одинокий лис сумеет на такое.
В голове проигрывалось множество вариантов того, как могли происходить события. И как могут происходить. Всё достаточно запутанно, нужно вдумываться, копать вглубь, засовывая свой нос всё дальше и дальше. Сейчас это было непозволительной роскошью. Велик риск, что с такими рассуждениями можно запросто пополнить коллекцию этого существа.
Но простого ли существа?
Разве простой лис догадается до такого? Знай олень понятие «маньяк», непременно бы воспользовался им, но оно ему было не знакомо, а потому подобрать слова для ответа это хитрохвостому существу оказалось довольно тяжело.
- Не реже, чем и другие, – недовольно буркнул Шелест в ответ. - Я смотрю, ты любитель копать ямы, в которые просто обязана попасться какая-нибудь пустоголовая дичь? Неужели ты серьёзно думаешь, что кто-то, вроде меня, действительно сумеет встрять в такую несчастную, почти безобидную ловушку? Нужно быть волком, чтобы не додуматься убраться из неё, – высокомерие чувствовалось в этом создании за версту. И сильная, до ужаса невыносимая любовь к волкам.
Шелест был не одним из тех, с кем можно говорить долго. Да, в отдельные моменты он был болтлив, но чаще всего говорил прямо и по сути, готовый раз от разу попадать в одни и те же неурядицы. Наверное, он больше напоминал осла, а не оленя, в плане своего упрямства. И любопытства, которое можно было с легкостью перепутать с храбростью.